Многие из нас, когда слышат название этого государства, сразу представляют себе каких-то первобытных дикарей-людоедов, измазанных грязью, различными красками, в их волосы вставлены перья, а в руках – лук и стрелы. В целом, безусловно, это так, с той лишь разницей, что эти люди уже давно не такие первобытные, а самые настоящие представители модерна, и каннибализм как культурное явление уже давно покинул традиционный уклад их родоплеменного общества. Поэтому жители Папуа – Новой Гвинеи представляют собой вполне цивилизованное современное общество, пусть и в довольно слабом его исполнении, но тому есть свои объективные причины. Однако нам, представителям северного полушария, интересна ведь именно та самобытность и очарование оттенков первобытной дикости, которые ещё сохранились в этом отдалённом уголке нашей Планеты.
Своё путешествие в Папуа – Новую Гвинею я не планировал долго, именно потому, что в интернете можно найти не так много полезной информации про эту страну. Только сплети, слухи, в основном про каннибалов. Поэтому, что там планировать? Собрал рюкзак – и в путь! Основная забота в таком путешествии вполне банальна и проста – сбор денег, всё остальное вполне легко ищется в интернете. А остальное представляет из себя подборку оптимального маршрута для проникновения (или, как говорят военные – инфильтрации) в страну и получение визы. Про всё это я расскажу вам подробнее.
Содержание
Виза Папуа – Новой Гвинеи
Я не первый русскоязычный путешественник, кто забрался в такие дебри, поэтому в интернете уже имеется информация о получении этой визы, я ею успешно воспользовался. Лично мой опыт был такой:
Документы, необходимые для получения визы:
- Загранпаспорт;
- Бронь отелей на предполагаемый срок пребывания в ПНГ. Я забронировал на известном сайте бронирования отель и принёс распечатку в посольство;
- Бронь авиабилетов туда и оттуда. Я делал билеты из Джакарты в Порт-Морсби, транзитом через Сингапур (только бронь, билеты не выкупал);
- Заполнил анкету на английском языке;
- Отдал пару фотографий.
Существует один маленький нюанс, про который не сказано в интернете, но в посольстве в Джакарте (в котором я получал) мне указали на него. На окошке консульского отдела висит бумажка, в которой сказано, что существует список стран, гражданам которых въезд на территорию ПНГ нежелателен. Стран этих много, в их числе и Россия. Поэтому изначально документы брать у меня отказались, и мне пришлось попросить какого-то работника посольства, чтобы их приняли. Он дал своё согласие, и мои документы были приняты и рассмотрены в обычном режиме. Виза была готова через 4 рабочих дня, тётенька из посольства оповестила меня на электронку. Виза – бесплатная, срок пребывания – 60 дней. Помимо Джакарты посольство ПНГ имеется еще в Джаяпуре, Куала-Лумпур, Токио, Сеуле и в других городах. Проще и удобнее всего подаваться на визу в Джакарте либо в Джаяпуре.
Виза Папуа – Новой Гвинеи, въездной и выездной штампы
Забегая вперёд, хочу сказать, что туристическую визу можно продлить в аэропорту города Ванимо (там миграционка у них), стоимость продления на 1 месяц составляет 400 кина.
Как добраться до Папуа – Новой Гвинеи?
Поскольку перелеты до столичного Порта-Морсби очень дорогие (хотя лететь недолго), то вариант перелёта сразу отпадает! Другим возможным въездом в страну является наземный пограничный пункт Вутунг (Wutung), на границе с Индонезией. Подавляющее большинство простых, пролетарских туристов заходят в страну именно через Вутунг. Я не был исключением!
Граница ПНГ с Индонезией
Добраться до границы можно следующим образом: от столицы Индонезии, города Джакарты до города Джаяпура (Jayapura) можно долететь на самолёте (стоимость 10-15 тыс. руб.) либо доплыть на корабле (стоимость примерно 6-8 тыс.), лететь на самолёте около 5 часов, плыть – неделю. Выбирайте сами, лично я – летел.
Из Джаяпуры (точнее, прямо из аэропорта) до самой границы я доехал автостопом, который в большей своей части был “мотостопом”, а ехать на мотобайке с рюкзаком на плечах, да ещё и в горку – сильно выматывает! Но зато бесплатно!
Таким образом, я довольно легко пересёк границу, поставил штампик в паспорт и за 20 кина доехал на маршрутке от границы до первого крупного населенного пункта – города Ванимо (Vanimo). Кстати, проезд стоит 10 кина, но я заплатил двадцатку за себя и того парня, который по ошибке и по моему неправильному объяснению поехал вместе со мной, как бы сопровождаемым. Когда я ему что-то объяснял, мы друг друга не поняли и он поехал со мной. Такое бывает, не беда! Курс папуасской валюты таков: 1 кина = 20 российским рублям.
Центр Ванимо
Бензоколонка в Ванимо
Первая папуасская деревня
В деревню Лидо (Lido) я попал уже в самый первый день моего пребывания в ПНГ, точнее даже, уже через час-полтора, после пересечения границы. Поскольку я был уставший, то я не стал долго гулять по Ванимо, а сразу же отправился искать небольшую деревеньку с местными, у которых я мог бы остановиться и пожить. По дороге меня подобрал пикап с австралийскими туристами-сёрферами, ребята отвезли меня к их сёрф-базе, которая и расположена возле Лидо.
Детвора приветствует своего гостя
В Лидо меня тут же приютила одна семья, выделила мне комнатку в их хижине, в которой я поставил свою небольшую палатку и, уставший, сразу лёг спать. Нет, конечно, мы познакомились, попили чайку, и потом я уснул. В самолёте плохо спал: самолёт неудобный, плюс некое волнение всё-равно присутствовало.
По нашим меркам, семья большая, но для них – она маленькая, ибо в ПНГ семьи бывают очень большими, ну, об этом позже. Основное внимание ко мне проявляли три брата, которые представляют некий костяк всей этой семьи. Это Кингсли, Ник и Салим. Возраст у них 30-35 лет. Я разместился в хижине Ника, поскольку там была единственная свободная комната, в которой я мог бы поставить свою палатку. Кстати, палатка нужна из-за москитной сетки.
Берег Тихого океана
Пасмурно
Рыбацкое каноэ
Ждут маршрутку, чтобы уехать в город (2 кина)
Лидо расположено на берегу Тихого океана и очень привлекательно для сёрферов из-за больших волн. Жители занимаются рыбалкой, собирательством, культивированием различных растений, кто-то работает на наёмных работах. В моей семье никто не был трудоустроен, поэтому их финансовое положение сразу бросалось в глаза и контрастировало на фоне других семей. Электричества у них нет – не всякий может себе позволить его провести и оплачивать. Отсюда следует, что нет и телевизоров, компьютеров с интернетом, даже сотовый телефон чтобы зарядить, они бегают к соседям раз в какое-то время (нечасто), проще говоря, телефонами они и не пользуются даже почти.
Копченая речная рыба, батат, банан, таро и листья дикоросов
Саго
Добротный современный дом
Традиционная хижина
Бак для сбора дождевой воды
Внутри хижины (на стене флаг провинции Сандаун)
Они не сидят целыми днями в соцсетях и не смотрят различный тв-мусор, жизнь их скучна и однообразна, прожив в Лидо свои первые 5 дней, я понял, что так жить я бы не смог. И дело совсем не в гаджетах, а именно в досуге, ибо досуга тут практически нет – лишь пустое времяпровождение, все занятия только исключительно бытовые. Однако есть и плюсы – это постоянное общение с людьми, твои дети всегда при тебе, и ты им уделяешь всё своё время. Часты и ссоры, и ругань, и драки, – без этого никак, но в целом всё довольно тихо.
Другой жизни эти люди и не знают совсем, ты как родился в этой деревне, так и проживаешь в ней всю свою жизнь. И ничего не меняется, изо дня в день всё одно и то же. Тихая размеренная жизнь. Когда я представил себя на месте жителя этой деревни, то ужаснулся, и дело здесь вовсе не в богатстве (которого и у меня нет), а именно в этом однообразии, в котором пребывает большинство этих людей всю свою жизнь. Но они этого дискомфорта не испытывают, и для них такая жизнь является вполне нормальной. В целом, их лица показались мне довольно счастливыми и радостными.
Женщина ловит рыбу
Расскажу немного про них. Кингсли женат на Ненси, а она из Гороки (город такой), у них 4-ро детей: Рональд, Абраам, Аментист и младенец, его имя я забыл. Дети очень любили проводить со мной время, играть со мной в “дай пять” (когда он старается стукнуть по ладошке, а ты быстро убираешь её), ходить по пятам за мной. У Ника – двое и жена, какая-то непутевая (о ней потом), у Салима – тоже двое. Больше всего времени я проводил с семьёй Кингсли, в их кухне. Там же и Салим бывал, и его жена, и его дети. Часто приходила их мама – очень заботливая и душевная женщина. Очень приятные люди, которые проявляли очевидную симпатию ко мне и, словно рентгеновский аппарат, излучали огромное количество “положительно заряженных частиц” в мой адрес.
Ник и Кингсли едят битлнат
Ник и его сын Джимми
Брат стрижет Салима
Рональд и младенец
Абраам
Аментист
В другом доме живёт Фрэнсис, я его называл “Дэдди Фрэнсис” (Daddy – папа). Он чей-то отец, но чей именно, я так и не понял, кого-то из братьев. С Дэдди Фрэнсисом мы как то раз ездили в город, он покупал себе табак и что-то по мелочи, а я купил шорты. Очень забавный безобидный дедушка, который точно так же, как остальные, был рад моему приезду. Ещё есть сёстры, но имён я не помню, они мало времени со мной проводили. Одна незамужняя сестра проявляла ко мне особую симпатию, но я деликатно дал понять, что мне она не симпатична. Вообще белые мужчины очень привлекательны для местных женщин, так же, как и белые женщины привлекательны для местных мужчин. Среди девушек и женщин безусловно есть красавицы, но большая часть из них непривлекательны. Многие женщины просто никак за собой не следят, к тому же жуют битлнат.
Дэдди Фрэнсис и табачок
Дэдди Фрэнсис на крыльце
Фрэнсис плетет циновки для крыши из листьев саговой пальмы
Я и “незамужняя сестра”
Битлнат – это, как водка в России, такая же зараза. Орешки, произрастают на такой тонкой пальме, их скорлупу жуют вместе с семенами одной лианы (похожими на березовые бруньки) называемые горчицей (mustard), а горчицу окунают в белый порошок, лимонного вкуса, происхождение которого мною не изучено. Всё это вместе в совокупности во рту окрашивается в оранжевые цвет, и вся эта бяка после сплёвывается. Потом эта краска подсыхает, оставляя неприятные грязные следы на земле. Зрелище – отвратительное! Женщины, которые следят за собой, битлнат не употребляют, также не все мужчины жуют его. Эта привычка – показатель низкого социального статуса, и те, кто пытается как-то повысить его, отказываются от неё и выглядят неплохо, тем, кому наплевать – охотно употребляют битлнат. Я пробовал один раз скорлупу, без горчицы – она безвкусная.
А потом как то раз мы с Салимом пошли в джунгли, вдоль реки Дади, к водопаду. Салим сам-то не особо лесной парень, поэтому он позвал Рубена, который в джунглях чувствует себя вольготно и ходит босиком. Я даже не ожидал, что Рубен попрёт нас в такую глушь. Когда тропинка кончилась, мы пошли прямо по воде, перепрыгивая и перелезая с одного камня на другой. Я с трудом защитил свою камеру от влаги, хотя внутрь неё попало немало. Скалы скользкие, одно неверное движение – и ты можешь оступиться. Один раз я оступился и упал в воду, но камеру держал на вверх поднятой руке, поэтому не намочил её, но очень испугался, ведь если я утоплю её в самом начале своего пребывания в ПНГ, то на что я буду снимать остальные моменты?
Вперёд по реке
Парни на водопаде
Салим переходит брод
Я и Рубен
Переживаешь больше всего именно за камеру, а не за себя. То, что ты промокнешь полностью – не беда, ибо жара же, а водичка-то какая обалденная! Несмотря на то, что она проточная, вода очень тёплая и приятная. По результатам нашего похода я получил несколько царапин на ногах, а Салим сильно повредил косточку на ступне (та, что сбоку) и ночью очень сильно болел. Я дал ему своё обезболивающее – Кетанов, привезённое в аптечке. После приёма его Салим спал, как младенец.
Лично я просто от самого факта пребывания в джунглях Новой Гвинеи получал огромное удовольствие. Сама мысль о том, что я залез, пусть и не в самую дикую глушь, но, тем не менее, в матёрые джунгли, подогревала моё необузданное тщеславие. Я представлял, как буду хвастаться потом перед друзьями, как бы не придавая этому особого значения: мол, ну да, я был на Новой Гвинее в джунглях – подумаешь, делов-то! Ещё учитывая тот факт, что в принципе из путешественников здесь бывали немногие, это не Таиланд и даже не перуанский Амазонас – это Папуа – Новая Гвинея – Земля обетованная!
После пяти дней пребывания в Лидо, я принял решение поехать дальше изучать эту страну. Самой главной моей проблемой оказалось отсутствие дорог. Точнее, дороги-то есть, но в некоторых местах проблемы с мостами через крупные реки, поэтому, чтобы добраться из Ванимо в следующий город Айтапе – нужно плыть на моторке, стоимость которой – 150 кина, или 3000 рублей. Насколько мне было известно, бесплатно они не повезут, потому что другие путешественники уже пытались просить. Платить три тысячи туда и три обратно я не хотел, ибо денег и так было в обрез. Поэтому, посмотрев свои распечатки гугл карт, я принял решение поехать по существующей дороге, но не вдоль береговой линии в сторону Айтапе, а вглубь острова, в сторону дистрикта Бевани.
Я планировал быть в Бевани максимум неделю, не больше, а потом вернуться назад в Лидо и, возможно, поехать обратно в Индонезию. Первоначально я-то хотел проехаться по стране как можно больше и глубже, но сильно расстроился, узнав, что дороги в плохом состоянии. Кстати, перелёты тоже чудовищно дорогие, из Ванимо в Маданг самолёт стоит 400 кина, или 8000 рублей, хотя лететь там максимум 1 час, а то и всего минут 40. А чтобы добраться до Порта-Морсби, вам нужно будет отдать порядка 1000 кина в одну сторону, т.е. 20000 рублей. А расстояние там примерно, как от Москвы до Питера.
Дорога на Бевани грунтовая, машин мало, я прождал около 3-х часов, и меня подобрал пикап с местными жителями. Вообще тормозить машину на левостороннем движении лучше на правой стороне, со стороны водителя, иначе он может вас не заметить. Люди очень обрадовались, увидев меня, приступили расспрашивать разное, но я плохо их понимал из-за акцента, ветра и остального шума. К тому же, когда сидишь спиной по движению в кузове пикапа, а тот мчится по папуасской грунтовке, то тебя сильно укачивает и ты утомляешься. Тогда я еще не знал, что садиться нужно по ходу движения, и тогда будет всё хорошо. Короче, я сильно утомился под палящем солнцем, и когда меня высадили в деревне Сомбой, я хотел только одного – скорей залезть в тень.
По дороге на Бевани
Меня высадили возле дома консула Тома Сепи. Консул – это староста, лидер, или председатель, должность – выборная. Его выбирают то ли на 4, то ли на 5 лет. Обычно он обитает в другом месте, но в данный момент был в деревне и, увидев меня, тут же пригласил подняться на второй этаж гостевого дома. Ко мне сразу набежали все местные, которые были в деревне, приступили расспрашивать меня обо мне – все стандартные вопросы для идентификации моей личности и моих планов.
Дети Бевани
Немного пообщавшись с Томом и его семьёй, пообедав рисом, я пошёл в комнату, чтобы пару часиков отдохнуть – как-то сильно утомился сегодня, к тому же, еще не привык к жаре. Мне выделили комнату, в которой живёт молодой парень Сэвенли, он же, в свою очередь, переедет в другую. В комнате есть матрац и москитная сетка – то, что нужно! Я лёг и проспал порядка 1,5-2 часов. А потом моё знакомство с жителями деревни Сомбой продолжилось. За 2 часа в деревню пришли новые обитатели, те, что отсутствовали, и все столпились вокруг меня. Оказалось, что до меня здесь уже бывали туристы: один пожилой поляк и две азиатские девушки. Забегая вперёд, хочу сказать, что русских туристов в этих краях никто не припомнит, кого бы я не спрашивал (а общался я с многими). Получается, что я – первый русский путешественник, чья нога ступала на эти обетованные земли, а это что-то, да значит!
Этот приятный, нежаркий вечер быстро сменился тёмной, тропической ночью, а ночь в тропиках наступает стремительно, но звёзды и луна здесь гораздо ярче, чем в северном полушарии. Рано утром, около 5:30, я проснулся от петушиного крика, к которому, как мне кажется, невозможно привыкнуть. Выглянув в окно, которое смотрело на Восток, я увидил просто потрясающий восход Солнца, недолго думая, я схватил камеру и выбежал во двор, чтобы сделать несколько удивительных фото. Не пропадать же такой красоте!
Дом консула Тома
Этим днём местные планировали устроить мне экскурсию в соседнюю деревню, в которой у некоторых мужчин сохранились еще традиционные костюмы. На самом деле, главной моей целью поездки в Бевани была возможность увидеть людей в традиционных костюмах. Ведь, что у нас на ум приходит в голову, когда мы вспоминаем про папуасов? А что мы увидим в поисковой выдаче картинок гугла или Яндекса, если наберём “папуасы”, “папуа” и т.д.? – Правильно, мы увидим красочные фотографии дикарей в различных ярких костюмах с перьями райской птицы и различными узорами бодиарта. Вот и мои представления о папуасах были именно такими, т.е. стереотипными.
Желая увидеть папуасов, я желал увидеть именно эти яркие образы, из которых и сложилось моё первоначальное представление об этом регионе. Никто ведь из глянцевых журналов и топовых телевизионных каналов не будет снимать скучную повседневную жизнь обычной деревни – всем подавай именно эту яркость, да чтобы поинтереснее было для публики. Поэтому всё информационное пространство наполнено именно этими образами и картинками, не имея описания папуасской обыденности.
Важным элементом традиционного костюма мужчин Новой Гвинеи является котека. Это своеобразный футляр для пениса (фаллокрипт), который традиционно носят мужчины некоторых (в основном, высокогорных) этнических групп в Новой Гвинее, чтобы прикрывать гениталии. В целом котеки не имеют какого-либо символического значения. Они лишь используются для прикрытия гениталий мужчины.
В деревне Амвой двое местных мужчин охотно показали мне свои традиционные костюмы, они очень обрадовались, что белый человек с большой земли посетил их поселение и что ещё кому-то на белом свете интересна их культура. Стремительными темпами местные жители забывают свои корни, полностью отказываясь от них, как от чего-то ненужного и лишнего. Из всей округи только эти мужчины хранят традиции, а все остальные, в том числе консул Том, позабыли их. Кстати, тот, что справа – родной брат Тома.
В принципе, похожи…
Жители Амвоя
Мы друг другу интересны
Амвой
Мы прошли примерно километров 6-8 – это немного, если ты в России, но по новогвинейской жаре такой путь довольно утомителен. Местные же могут ходить как полностью голыми (дети), так и в двух штанах и шапке (молодежный стиль) и не чувствовать никакого дискомфорта от жары. После прогулки я сразу окунулся в ручей и ощутил непередаваемые ощущения блаженства, которые впоследствии мне стоили боли в левом ухе от резкого переохлаждения. Боль пришлось гасить парацетамолом.
Люди из Бевани довольно платежеспособные, потому что они имеют доступный заработок, прямо на их землях. В этом регионе работает малазийская компания “Bewani Oil Palm”, она занимается выращиванием масляничной пальмы, с последующей добычей пальмового масла. По всей провинции Западный Сепик (или Сандаун), расположено порядка 8000 Га плантаций масляничной пальмы, в каждом из которых произрастает не больше, не меньше, а 123 пальмы. А в дистрикте Бевани под плантации отдано около 1500 гектаров. А ведь когда-то эти земли были покрыты влажными тропическими лесами, которые уже вырублены, проданы, и вывезены за рубеж. Рубка леса продолжается постоянно, вырубаются всё новые и новые площади под пальму. Земля приносит прибыль.
Транспорт компании везет работников на плантации
Молодые ростки масляничной пальмы
Семена масляничной пальмы
Конечно, такая безжалостная вырубка леса вредна для экологии, но зато у людей образуются рабочие места и люди имеют возможность зарабатывать деньги. Хотя труд довольно рабский.
Жили они себе спокойно многие годы, охотились в лесу, собирали дикоросы, вымывали саго из саговой пальмы, а сейчас они вынуждены зарабатывать деньги, чтобы купить себе необходимые товары, чтобы быть современными. Но так ли нужна эта современность для этих людей? По мне, так напрасно они отказываются от своих традиций и переходят в модерн, ох, напрасно! Хлебнут они ещё с ним горя!
В бездорожные времена, когда машины не поднимали ещё пыль на здешних грунтовках, люди передвигались только пешком, на своих босых ногах с очень толстой кожей. Так как далеко ты всё равно не уйдёшь от своего племени, а у него есть определенные границы родовых угодий, то и не ходили они в чужие племена, на другие земли, – жили только на своей земле. Поэтому в Папуа – Новой Гвинее до сих пор имеется около 800 различных языков. В Бевани есть свой язык, а стоит отъехать буквально 40-50 км в Лидо, то там люди говорят уже на другом языке, в котором “белый человек” звучит как “вали”, тогда как бевани называют меня просто – “вайтман” (от англ. white man).
На будущий день мы с парнями отправились гулять вдоль реки Мэй, опять меня ожидали перекаты и пороги, скалы и быстрое течение горной реки. Опять страхи и опасения за свою камеру, но всё обошлось – далеко мы не пошли, ибо проход был отрезан из-за большого течения. Погуляли, пофоткались, и пошли назад. Консул деревни, через которую мы проходили, ругался на нас, что мы не предупредили его о своём визите. Каждый раз, когда новый человек (гость) входит в деревню, то первым делом должен предупредить лидера, консула. Это знак уважения и таков порядок. Я извинился, сказав, что не знал ваших порядков, извинился также за своего друга Сэвенли, который тоже сильно напрягся. После чего консул и его окружение изменились в лицах, сменив грозные гримасы на добродушные улыбки. Они совсем не против меня, но просто того требуют порядки.
Река Мэй
А потом была охота! Нас собралось человек 10 – все бездельники, чего уж тут не сходить с вайтмэном в лес и не поводить его по зарослям! Главным заводилой был Айзик. Я-то как обрадовался! А они давай хвастаться передо мной своими луками да копьями: посмотри какие мы крутые охотники!
Ушли на правый берег реки Мэй, проходили по джунглям, болотам, вдоль ручьёв, по речной гальке и песчаным косам. Затем поднялись на холм и плутали там минут 30, выслеживая оленя или дикую свинью. Следов – масса, но добыть дикого зверя нам (точнее, им) так и не удалось. Но самым коварным и обидным поворотом событий случилось то, что небольшого поросенка принесла к нашим ногам собака, которую мы брали с собой. Т.е. умелые и крутые охотники, вооружившись своими луками и стрелами ничего не добыли, а маленькая дворняга принесла нам добычу.
Крутой охотник
На привале
Какой-то инопланетный объект в джунглях
Добыча
А потом они показали мне гнездо большой лесной птицы Казуара, которая прячет свои яйца вглубь разрыхленной почвы. Добыть яйца можно, просто откопав их в земле. Мы достали 3 штуки, одно большое красное, другие розовые, небольшие.
Ищут яйца казуара (Айзик в полосатом)
Яйцо казуара
Яичница
Айзик сварил поросёнка
Чур, мне вон тот кусочек!
Смотри, пальцы себе не откуси, вайтман!
Всю добычу мы принесли в деревню, яйца пожарили на сковороде, а поросёнка – сварили, предварительно опалив шерсть на огне. Яйцо – обычное, как у курицы, только больше по размерам, поросенок – прекрасен, но его было чертовски мало! А я ещё, как городской неженка, не ем шкуру, и мне было немного неловко её выбрасывать. Папуасы же едят всё, ничем не брезгуют!
Проживая в Бевани свои первые ознакомительные дни, увидев тот интерес, который проявляли к моей персоне эти люди, я решил не уезжать обратно в Лидо, а продолжать жить здесь. На сколько это затянется, я не знал, но уезжать мне не хотелось. Их забота обо мне, уход, подход и все эти улыбки сформировали во мне стойкую симпатию к ним и чувство домашнего комфорта. Мы привязались друг к другу и ощутили искренние бескорыстные чувства. Проще говоря, Сомбой стал моим новым домом, а эти люди – моей новой семьёй.
Возможно, многие из вас не понимают, как это, вот так приехать в незнакомое место, на Край света, к чёрту на кулички, войти в новое общество и стать там своим. Но таковы эффекты путешествия, и чем из более дальних земель ты приехал, тем более ты желанный гость для местных. А в Папуа – Новой Гвинее путешественники – редкость, тем более, в таких непопулярных местах, как Бевани. И чем больше ты непохож на них, тем сильнее к тебе будет привязанность и интерес к твоей персоне.
Пошли стираться на ручей
Про жителей Сомбоя
Пожалуй, познакомлю вас с ними. Глава деревни – консул Том Сепи, его вы уже знаете, но его фото у меня, к сожалению нет. У Тома 4 сына: Саймон (28), Сапель (24), Джордж (20), Роберт (16) и 2 дочери, одна из которых Келис (19), вторую забыл. Три старших сына трудоустроены в малазийской компании водителями, а самый младший учится в Порт-Морсби. Старшие братья женаты и имеют детей, Келис ещё не замужем.
Моим самым лучшим другом, напарником и главным гидом в мире папуасов стал Джимми Ива. С ним я проводил больше всего своего времени. Джимми около 55 лет, у него есть жена и 6-ро детей: старший сын Грегори (20), старшая дочь Куин (19), средняя дочь Стэйлин (16-18), Сэрон (14) и самый младший сын Ива (6), имя младшей дочери я даже не знал. Дочь Куин Джимми назвал в честь Британской Королевы, а сына Ива, так же, как и фамилия, т.е. Ива по фамилии Ива. Джимми -такой весельчак!
Ива и большой банан
Уплетают пандан
Папуасы
Перечислять всех, кого я помню – смысла нет, но замечу, что это всё одна семья, и, так или иначе, они все друг другу родственники, хоть и с разными фамилиями. Вступать в брак с кем-то из этой семьи они не могут, поэтому для брака выбирают себе женихов и невест из других деревень. Семья очень большая! Каждый раз, когда я видел нового человека, чаще всего он оказывался каким-нибудь родственником кому-либо, кто находился в тот момент рядом со мной.
Интересно то, что у них существует норма называть своих дядь и тёть папами и мамами. Т.е. у тебя есть отец, у него 4-ро братьев – так всех их папуас будет тоже называть Дэдди, т.е. папа. Точно так же с мамами. В таких условиях просто невозможно понять, кто кому папа, а кто кому мама. Я помню, возмущался даже, говоря, что не может быть двух пап или двух мам, они так смеялись надо мной, видя путаницу в моей голове. Потом я переспрашивал, кто является кому биологическими родителями, в итоге составил некое дерево их родства в своей голове, ветки которого оказались настолько ветвистыми и запутанными, но со временем путаница прошла, и я начал понимать, кто кому какой родственник.
Про время
А еще многие папуасы не знают, сколько им лет и дату своего рождения. Эта информация не играет для них особой роли, дни рождения они не празднуют. Когда проживаешь в деревне без электричества, когда каждый день одинаков, а рассвет и закат наступают в одно и то же время, то чувство времени как-то притупляется. Элементарно даже нет необходимости знать, сколько сейчас времени. Если солнце только встаёт – пора идти на работу, если садиться – пора готовить ужин, утром разбудят петухи. Нет никаких графиков, режимов. Когда папуасская женщина рожает ребенка, то часто бывает, что никто не знает сегодняшнее число. Поэтому многие папуасы, когда я спрашивал их возраст, не могли мне ответить ничего, особенно девушки. Сначала я думал, что они стесняются сказать, но потом понял, что они просто не знают своего возраста.
Обычный день
Про образование
Школа в Папуа – Новой Гвинее имеет 12 классов. 3 вида школ Elementary, Primary, High school. Т.е. Начальная, средняя и высшая школа. Далеко не все дети заканчивают 12 классов, большая часть – 8. Многие ограничиваются лишь 5-6. Все учебные материалы – строго на английском. Не потому, что нельзя издавать на местном языке, а потому, что они издаются в Австралии, а австралийцы считают, что папуасы обязаны знать английский, поскольку ПНГ – их бывшая колония и до сих пор колония Великобритании. Кстати, многие молодые люди не умеют говорить по-английски, это значит то, что они вообще не учились в школе. Многие дети идут в первый класс и в 10 лет, и даже позже. Та же Келис (ей 19) по-английски знает всего пару слов, т.е. мы с ней вообще не могли говорить, и если мы друг другу что-то объясняли, то показывали на пальцах, языком жестов.
Школа
Ученики
Также в Папуа – Новой Гвинее имеется высшее образование. В крупных городах, таких как Порт-Морсби, Лэй, Маданг, Горока, Маунт-Хаген имеются университеты. Образование – дорогое, позволить себе учёбу могут немногие. Вот, к примеру, у Тома, только один сын Роберт поехал учиться в столичный ВУЗ, остальные дети окончили лишь школу, и то не все классы.
Про язык
В Папуа – Новой Гвинее существует порядка 800 национальных языков. Далеко не все из них используются и далеко не все до сих пор живы, но их там очень много. Кроме того, существует ещё два международных языка: Ток Писин и Моту. На Пиджинге говорят в основном на западной части ПНГ, на Моту – на восточной и островах. Ну и, конечно, английский является международным языком, который понимают все. Кстати, пиджинг – это производное английского, или простой английский. Пиджинг я совсем не учил, ибо это ни к чему, но английский свой зато за 2,5 месяца проживания подправил неплохо.
Про брак
В лучших традициях патриархального общества, общество в ПНГ является мужецентричным, т.е. патриархальным, собственно. Мужчина – номер один, а женщина – номер два после мужчины. Так же, как и у мусульман, папуасский мужчина может иметь несколько жён, и обществом это никак не осуждается, а считается нормой. Конечно, многие жёны будут ревновать своих мужей, и, возможно, даже ненавидеть своих конкуренток, но зачастую они дружат и вместе контактируют. Всё зависит от самой женщины. В Сомбое есть такой парень – Смит, ему около 50, и у него 4 жены и 13 детей. Всех он обеспечивает, работая в городе. В других местах бывают и гораздо большие семьи.
Папуасская мама кормит малыша (жена Смита и его сын Нелли)
Джессика (19 лет) и её две дочери, муж живёт с другой
Официальный брак особо тут не ценят и нечасто его заключают, ценность этой бумажки (сертификата) почти нулевая. Нет, конечно, в городской среде эта бумажка как-то фигурирует в каких-то бюрократических заморочках, но в деревне – всем всё равно. Браком тут начинают считать любое сожительство, если мужчина и женщина проживают вместе на одной жилплощади, в одной комнате. Я и сам был женат на местной девушке из Сомбоя и жил вместе с ней всё это время, поэтому стал членом их семьи, но подробности, пожалуй, опустим.
Не сказать, что браки крепкие, как и всякое любое сожительство, их брак может легко расторгаться. Мужчины уходят к другим женам, зачастую просто бросая свои семьи. Многие женщины изменяют мужьям и далеко не все хранят свою верность. Однако крепких счастливых семей я наблюдал очень много. В большей степени это связано с их набожностью: чем менее набожны люди, тем вероятнее в их жизни будут присутствовать различные пороки, в том числе и измены.
Про религию
Папуасы провинции Сандаун в большей своей массе – Адвентисты седьмого дня, т.е. протестанты. В других провинциях имеются католики и даже мусульмане проживают в горных регионах. Жители Бевани тоже адвентисты, им, как и иудеям, положено молиться в субботу, а не в воскресенье, как православным и католикам. Запрещено употреблять алкоголь, мясо некоторых животных, таких как свинья, бандикут и некоторых других. Я бывал на службе один раз и много раз общался с пасторами – они охотно тянулись пообщаться с “просвещённым вайтманом”. Мы разговаривали о политике, о мировых тенденциях, науке и прочих общих вопросах, они, в свою очередь, пользуясь случаем, пытались мне проповедовать Слово Божье.
Церковь Адвентистов седьмого дня, Сомбой
На службе
Как внук марксиста, я вам скажу, что в подобном обществе религия играет очень важную роль, и она необходима для построения фундаментов этого общества. Религиозные люди благочестивы, воспитаны, культурны, тянутся к труду и созиданию. Матёрые грешники тянутся к алкоголю, марихуане, блуду и тунеядству. Получается, что религия в этом обществе является двигателем прогресса и его развития, и это, возможно единственное полезное, что принесли вайтманы на их остров.
Про разгильдяйство
Далеко не все папуасы – правоверные христиане, большая часть далеки от догматов Церкви и соблюдения Заповедей. Молодые мужчины уважают употребление алкогольных напитков. А чаще всего они пьют либо пиво “SP” (South Pacific, 4,5%, стоимость 7-8 кина), либо ром “Warrior” (50%, стоимость ~20-30 кина). От алкоголя у многих просто рвёт башню и они становятся дурными. Могут подраться, могут кричать всю ночь что-то, короче, в пьяном угаре папуасы весьма неприятны. Также часто пьяные мужья бьют своих жён, зачастую совсем небезосновательно. Я старался избегать их, когда они употребляли алкоголь, но это было сложно, потому что они это делали каждые выходные.
Покупают SP в пивной лавке
Ещё многие парни любят курить марихуану, выращивают у себя на плантациях. Сигареты в ПНГ все индонезийского производства, привозят из-за границы. Также популярен местный табак “Брус” (растение табак обыкновенный). Из него крутят различные самокрутки и курят от всей души, также имея никотиновую зависимость. В продаже как сам брус, так и газетки. Одна газетка стоит 3 кина. Если у нас газеты выбрасываются на помойку, иной раз даже непрочтенными, то там любая бумага на вес золота – вся идёт на самокрутки.
Про труд
В ПНГ трудоустроены всего где-то 20% населения, остальные – занимаются сельским, крестьянским хозяйством, спекуляциями или просто бездельничают. Как и во всех народах, среди папуасов есть лодыри и трудоголики, кто хочет – тот зарабатывает деньги, кто не хочет – валяет дурака. Про обычные работы говорить не будем – они, как и везде, но скажу про безработных. Для того, чтобы добыть деньги, чаще всего папуасы занимаются спекуляцией каких-либо товаров, в основном, из Индонезии, благо граница совсем близко. Пользуются популярностью сигареты поштучно, одна сигарета стоит 1-2 кина, в зависимости от марки.
Плантация таро
Продажа бруса
Продают битлнат, 3 орешка + горчица = 1 кина
Сушка ванили
Копчёная рыба на продажу
Также продают брус (табак), битлнат, овощи и фрукты, копченую рыбу (при этом не засаливают), различные шмотки, dvd-диски и прочий китайский ширпотреб. В Бевани большая часть мужчин (и женщин тоже) трудоустроены на плантациях масляничной пальмы, труд такого работника оплачивается повременно и стоит 3,2 кина в час. Около половины заработной платы среднего мужчины уходит на SP и курево, остальная часть на еду для себя и своей семьи. Из соседнего дистрикта Нуку люди привозят ваниль и продают её в Ванимо, ваниль, выращенная в Бевани, более худшего качества, стоимость 1 кг сушеной ванили – 600 кина.
Про еду
Если в России самым главным продуктом является хлеб, то на Новой Гвинее – это саго. Саго производят из сердцевины саговой пальмы и представляет оно желеобразную безвкусную массу, которую я есть не могу, либо жаренное саго, напоминает лепешки. Вторым по популярности продуктом, как и в Юго-Восточной Азии, является рис. Рис варят на кокосовом молоке, а также, в качестве подлива, добавляют тушеные листья съедобных дикорастущих растений, которые женщины собирают в лесу.
Жаренный саго
Саго с жареной рыбкой
Завтрак робинзона
Мясо бандикута, рис с тунцом и тушеной тыквой
Листья дикоросов тушатся
Пандан
Из белковой пищи едят консервированные тунец или макрель. Куринные яйца или мясо кур. Иногда мясо дикого зверя: свиньи, казуара, оленя, бандикута. Где люди живут в бассейнах рек, то там употребляется огромное количество рыбы постоянно. Из овощей: огурцы, тыква, таро, ямс, батат, маниок (касава), томаты, чеснок. Из фруктов: бананы, арбузы, пандан, манго, папайя, цитрусовые, кокосы, ананасы. Готовят папуасы ужасно! Курицу варят минуты 2, как только побелеет – сразу достают и начинают есть её резиновое мясо. Мясо зверя запекают на огне, забывая посолить, часто не пропекают куски. Разнообразием пища не отличается, довольно скучная. ПНГ – это не та страна, куда нужно ехать за кулинарными изысками. Под конец моего пребывания в ПНГ рис с тунцом настолько мне надоел, что я буквально уже не мог его есть -ел бананы, батат и бичпакеты, которые, кстати, используют еще и как подливку к рису.
Про добычу пищи
Саговую пальму культивируют в огородах, также выращивают бананы и другие культурные растения. Огороды не похожи на наши грядки на дачах – это просто кусок джунглей, где растут культурные растения, при этом могут быть заросшими другими дикорастущими растениями, различными лианами и т.д. В общем, нет необходимости в постоянной их вырубке, но, тем не менее, огороды стараются содержать в чистоте. Особого ухода огород не требует – посадил, и само вырастет. Не надо ни поливать, не удобрять, только лишь пропалывать иногда – и всё. Бананы так вообще растут сами, и следить за ними не нужно.
Охотник
На охоту ходят часто, зверя – полно. Многие мужчины используют огнестрельное гладкоствольное оружие, купленное зачастую нелегально, и привезенное через индонезийскую границу. Другие пользуются традиционными луками, копьями, гарпунами. Мелкого зверя, такого как бандикут, добывают петельными самоловами.
В новом доме, уже в роли члена их семьи
Находясь на этих обетованных землях, вкушая плоды природы – “молоко и мёд”, с каждым новым днём привыкая к своему новому состоянию души – тело моё и вся моя плоть до последнего атома старалось мимикрировать под окружающую меня среду. Я становился одним из них и получал от этих метаморфоз искреннее неподдельное удовлетворение. Я радовался тому, что отдаляюсь от прежнего мира и каждый новый день на этих землях – это новый шаг в сторону от того загнившего Вавилона, к которому я и сам имею неаккуратность принадлежать, являясь целиком и полностью его продуктом. Я – вайтман, белый дьявол, точно такой же, как и все те колонисты и эксплуататоры, которые привозили сюда Цивилизацию, уничтожая всё живое и неживое, со своими корыстными мотивами. И чем больше я жил здесь, чем больше я размышлял об этом, тем больше я стыдился своего европеоидного происхождения!
Всеми силами я старался показать себя не как вайтмана, белого господина с Большой земли, а как такого же, как и они, простого человека, ибо человек человеку всегда – друг, товарищ и брат! И они понимают это, и поэтому я так легко нашёл с ними общий язык и словно матёрый шпион, вошёл в их круг доверия, стал действительным членом их открытого общества, их большой семьи.
Роль господина меня совсем не устраивала, и я всячески пресекал любые попытки видеть во мне что-то такое. Я поощрял любое панибратство и всегда, при удобном моменте, напоминал им, что мы все одинаковы и различий в нас почти нет. Да они и неглупые люди совсем, это только на первый взгляд кажется, что они дикари, как какие-то неандертальцы или австралопитеки, но уверяю вас, это не так! Несмотря на то, что у них нет телевизора, нет компьютеров с интернетом, даже радио – и то одно на всю деревню, все вещи, которые я говорил им на своём ломаном английском, они понимали.
Мне смешны все те, кто при удобном случае употребляет слово “папуас” как ругательство или способ обозначения кого-то дикарём, невеждой. Кто насмехается над этим словом, считая себя при этом апогеем развития человеческой Цивилизации и научно-технического прогресса! Папуасы отнюдь не хуже любого из нас. И да, безусловно, у них, как и у всякого любого общества, есть свои паршивые овцы и свои самородки, но и в нашем обществе неужто ли все и каждый являются самородками?! Так и там любой отдельно взятый папуас совсем не виноват в том, что родился здесь, а не в Великобритании, что вынужден учиться в сельской школе, а не в престижном Оксфорде. Он не виноват, что в его деревню не провели электричество и уж точно не виноват, что его богатая страна является таким бедным государством! Он так же, как и другие, может быть лодырем и трудоголиком, умным и дураком, честным, и негодяем.
Я освоился, а поскольку я стал здесь своим, то прежний интерес к моей персоне охладел. Нет, он, конечно, был всё время, но люди уже знали меня, а я знал их, мы разговаривали на равных, как друзья и знакомые. Дни были похожи один на другой, и тут уже я сам стал терять чувство времени. Из-за однообразия я зачастую не мог вспомнить про то или иное событие, когда именно оно произошло: вчера или позавчера, а, может быть, вообще сегодня.
Солнце всходит около 6 утра, петухи начинают своё пение где-то в 5:30. Ты можешь валяться еще, но из-за утренних потребностей твоего организма ты вынужден встать и пойти выполнить первый пункт своего распорядка дня. Дальше либо еще пару часиков валяешься, дремлешь, либо встаёшь и ожидаешь, когда девки приготовят завтрак.
Утро
На завтрак – традиционно рис с консервой и/или с бичпакетом в качестве подливки. Чай почти не пьют, после приёма пищи – просто запиваешь водой. Вода – дождевая, хранится и собирается в специальные баки (tank). Баки – фабричные, покупные, в тропиках даже самые богатые люди пользуются ими, централизованных водопроводов здесь нет, только своя автономная система. Вода из бака всегда чистая и свежая, за всё время моего пребывания ни разу у меня не было диареи после этой воды, да и вообще её почти не было совсем.
Утром, до 8-9 часов все работяги уходят на работу. Работы все – в компании. Недалеко от Сомбоя расположен районный офис компании Bewani Oli Palm, там есть спутниковый интернет, который раздаётся, посредством wi-fi. А так как я любитель интернета, то я не мог обойти стороной этот момент, попросил пароль и время от времени приходил пользоваться им. Скорость слабая, но для связи с людьми в соц сетях, просмотра почты и даже загрузки фото её было достаточно. Главное – терпение! А на халяву и уксус сладкий! Вообще, в ПНГ интернет очень плохой. Он только-только начинает развиваться и присутствует в мобильном виде, т.е. от сотовых операторов. Интернет слабый и дорогой, и поэтому им почти никто не пользуется. Различные компании, вроде этой малазийской, используют спутник.
Ворота на базу
Ох, уж этот Джимми!
Кроме меня, интернетом пользовались еще работники компании, но только малазийцы, индонезийцы, филиппинцы или китайцы. Папуасы пользоваться им не умеют. Но у некоторых из них имеются нетбуки, например, у Джимми нетбук появился после того, как его ему подарил кто-то из протестантских миссионеров качестве гуманитарки. С самим лэптопом Джимми кое-как, с горем попалам, обращаться может. Включить/выключить, загрузить с флешки, посмотреть что-то. Но интернет для него загадка, как и для других людей.
Я умею пользоваться интернетом, у Джимми есть лэптоп, но он не умеет, следовательно, что? Правильно! Я могу научить Джимми пользоваться интернетом! Этими вещами мы и занялись. Мы ходили в офис, и я обучал Джимми азам работы в интернете. Как пользоваться поисковиком, как в нём искать информацию, видео, сохранять страницы на компьютер, открывать почту, писать письма и отправлять (мне) фотографии. Джимми был счастлив, как ребенок. Столько всего интересного можно там найти!
Джимми – любознательный и активный мужик, вот только проблема – у него больные ноги, что-то неврологическое, в общем, не может быстро передвигаться, какой-то лёгкий паралич. Поэтому Джимми – безработный и занимается лишь огородом. Даже на охоту пойти уже не может. Его старший сын Грегори работает механником на базе и помогает финансово семье, также дочь Куин (та, что королева), замужем за малазийцем, у них двое детей, и они живут на другой базе (Аманаб-56), муж Куин – водитель лесовозки, т.е. они деньгами и продуктами помогают Джимми. Грегори – хороший парень, но злоупотребляет SP, пропивая большую часть зарплаты. В принципе, средств к существованию им хватает, еда есть, полно маниоки, бананов, таро. Но Джимми не собирается сидеть на месте, хочет заниматься каким-то бизнесом, каким-то делом. Он правоверный христианин и так ему твердит Протестантская этика, о которой мы знаем еще из работ Макса Вебера.
Джимми и его сын Ива готовят жаренный саго для меня
Аван, внук Джимми, наполовину папуас, наполовину малазиец
Джимми планирует выкопать яму, недалеко от своего участка, и выращивать там рыбу (fishing farm). Рыба пойдёт на продажу, как в сыром, так и в копченом виде, ну и для еды, конечно. Я ему посоветовал попробовать выращивать томаты. Почему томаты? Потому что это очень вкусный овощ, но очень мало кто их выращивает в округе, поэтому можно стать монополистом и гнуть свою цену на продукт. Но помимо этих мелочей у Джимми уже была зарегистрирована целая компания, в которую при мне Джимми набирал работников. Компания по ремонту и различному строительству. Поскольку Джимми не умел пользоваться компьютером, то он попросил меня проработать его документы (точнее, просто набрать текст в ворде), чем я охотно и занялся.
Джимми так обрадовался, что у него появился такой новый друг, тем более, что я ещё не знал точной даты своего отъезда и вообще даже ещё не планировал уезжать. Джимми всё призывал меня оставаться насовсем, рассказывал про всякие прелести местной жизни, то, что я могу иметь сразу несколько жён и могу найти хороший заработок. Он открывал предо мной горизонты, показывал большие перспективы, возможные варианты развития событий. Постоянно посылал своих незамужних дочерей ко мне: то что-то принести съестного, то взять постирать мои вещи, а когда я был у него в гостях, дочери тоже находились рядом. Ох уж этот Джимми! При этом, дочери его, безусловно, будут очень хорошими женами и матерями, они воспитаны, сдержаны, очень хозяйственные и женственные девушки. При хорошем отце и дочери вырастают хорошими. Но старания Джимми не сработали, возможно, потому что завтрак для меня уже готовил кто-то другой и вещи мои стирал тоже кто-то другой, не говоря уже и о других вещах…
А ещё у Джимми есть дизельный генератор, который находился в нерабочем состоянии лет 7. Узнав, что я электрик по профессии, Джимми попросил меня помочь ему починить генератор. Короче, я загорелся этим и вместе со своим другом мы много времени проводили у генератора. Сам я не механик и в моторах понимаю не очень, но потихоньку мы допёрли до чего-то, узнали, какие запчасти нужно поменять, и Джимми стал выпрашивать их на базах компании. Мы ездили и смотрели эти запчасти. То заменили стартер (который стоит бешеных денег), то панель с проводкой оторвали от старого генератора. Проводку я подключил, стартер поставил, солярку выпросили у знакомых, короче, пробный пуск. Поскольку генератор давно не крутился, то для его запуска нужно чуть больше энергии, чем для рабочего и часто используемого аппарата. Посадив пару аккумуляторов, мы поняли, что генератор мы собрали правильно, стартер крутит, топливо поступает, но вот ещё чуть-чуть бы его подтолкнуть – и машина запустится! Но увы, добротного аккумулятора раздобыть нам так и не удалось вплоть до моего отъезда. А без меня Джимми как-то даже упал духом и не занимался больше генератором.
Ой, ну не морщись ты, вайтман! Не такой и сильный ветер в лицо!
Мне даже показалось то, что мой приезд вдохнул в него какую-то жизненную энергию. С таким рвением он приступил к реализации своих планов, которые томились на его полках долгие годы. Что мешало ему заниматься этим до меня? А я знаю что! Эта унылость и однообразие жизни, эти пьяные морды на выходных, зелёная тоска! А Джимми вообще не пьёт, как и другие правоверные адвентисты, и смотреть на этих пьяных, опустившихся жителей желания нет. И вот уже родной сын стал таким, он работает, чтобы выпивать, и не пьёт, когда денег нет, да и то, умудряется занять. Помню, как-то у меня полтинник занимал на пропой, а не дать я не могу. Одна надежда лишь на маленького Иву, из которого можно ещё что-то вылепить.
Поездка в Грин ривер
Скукотища! Неужели я ехал к чёрту на кулички ради того, чтобы сидеть на одном месте и страдать от безделья в деревне? Непорядок! Ребята рассказали мне, что Бевани – это ещё не предел возможного, что есть ещё большая глушь, до которой можно добраться по этой дороге. И конечно, меня это завлекло! У меня появился шанс увидеть местных жителей, которые используют традиционные костюмы.
Дорога через Сомбой ведёт до Грин ривер, но делает большой крюк через базу Аманаб-56. Но тем не менее, добраться дотуда можно. Лучшим вариантом было бы поехать через Ванимо, оттуда идёт целая трасса Ванимо – Грин ривер, и много машин. Но я решил поехать так. Машины до базы Аманаб-56 идут только грузовые, легковушки все в основном идут в базу Варамэй (там, где я сидел в интернете).
Провожают
Трасса Ванимо – Грин ривер
Вид с холма
На дороге
Тем не менее, я дождался грузовик и поехал в Аманаб. На этой базе живёт Куин – старшая дочь Джимми, которую вы уже знаете. Они там проживают вместе со своим мужем малазийцем и двумя детьми. У них я и переночевал, а наутро поехал в сторону Грин. По дороге я сменил 6 машин, как крупных траков, так и мелких пикапов. Прибыл в Грин только вечером, в деревню Амини, в которой проживал один мой знакомый – Крис, собственно, мы с ним вместе ехали в машине и он предложил мне остановиться у него.
По дороге от Стонпаса до Амини
В Амини семья Криса кормила меня жаренным саго и рыбой. А также пичкала меня арбузами и огурцами, которые были великолепны, но их было очень много! И я только успевал бегать в кусты и избавляться от продуктов переработки этой жидкости! Рис они не едят, потому что дорого. Один только проезд сюда стоит 70 кина! Мне, вайтману, разумеется, бесплатно, ибо я – гость.
Традиционный дом в Амини, Грин ривер
Трасса Ванимо – Грин Ривер проходит через деревню
Медпункт
Дом Криса
Жители Амини
Обитатели дома
Зубастая рыбка
В Грин ривер я пробыл недолго. Мы ходили гуляли по округе, съездили в Грин Рива стэйшн, посмотрели медпункт, другие постройки. На третье утро я отправился назад в Ванимо. Почему я пробыл так мало времени? Дело в том, что я планировал попасть на праздник День провинции Сандаун (Западный Сепик), который празднуют 4 декабря. А в Амини мне сказали, что праздновать здесь никто не будет, и если я хочу увидеть какие-то гулянки и людей в традиционных костюмах, то вероятнее всего, я могу увидеть что-то в Ванимо. Поэтому я и собрался ехать еще 3-го декабря.
Возвращение домой
Обратно в Ванимо я ехал долго, по утомительным грунтовкам. Там я переночевал у одного моего знакомого, а следующим днём, когда узнал, что праздновать никто не будет, решил вернуться в Сомбой, к своей семье. Как и в свой первый раз, я вышел на перекресток Бевани Джанкшен, где прождал попутку примерно часа два, после чего проехал лесовоз компании Jambo Trak. Полтора часа по грунтовке – и ты дома! Стоило мне только открыть дверь кабины и показать своё белое лицо, как я услышал крики местных жителей, детей и молодых её обитателей. “Олег! Олег! приехал Олег!” – Кричали они, выбежав во двор встречать меня. Давай меня обнимать, хватать за руки, вести в дом (моросил дождик), и я был очень рад снова увидеть их, словно в первый раз!
Таким образом я снова вернулся назад. Однако по началу я вовсе не планировал находиться в Сомбое долгое время. Дело в том, что пока я ждал попутку на дороге, то ко мне подошли парень с девушкой приятной наружности (причём девушка очень даже ничего!, хотя видно, что деревенская и при этом трескает битлнат). Они из соседней деревни Дао. Оказалось, что у девушки (жены парня) брат работает водителем спидбота (моторной лодки) и возит пассажиров в Айтапе, меня же он мог бы отвезти бесплатно и еще разместить у себя в доме в качестве дорогого гостя. Мы договорились, что через 3 дня я вернусь, найду их, и поеду в Айтапе.
Но в Айтапе я так и не поехал. Во время моего пребывания в Сомбое, в силу некоторых событий, мне пришлось там задержаться и я остался там жить дольше, чем планировал. Ну что ж, это место – теперь мой дом, и я могу жить здесь столько, сколько захочу. И они не были против и наоборот, многие уговаривали меня остаться подольше.
Когда я был в Ванимо, я узнал про продление визы, оно стоит 400 кина, или 8000 рублей. Что очень много для одного месяца продления. Я планировал решить этот вопрос на месте, но такие деньги потратить я не мог и поэтому сказал местным, что оставаться долго я всё равно не смогу. Однако несколько раз они заикались про то, что готовы скинуться мне на визу, чтобы я гостил у них дольше. Меня это слегка потрясло: я и так сижу у них на шее тут, не работаю, не приношу никакой материальной пользы, а они ещё готовы мне скинуться на визу. Это всё так меня тронуло: их отношение ко мне, их доброта, их тёплые искренние взгляды, блеск в их глазах. Возможно, я действительно дал им что-то большее, чего не купить ни за какие деньги. Возможно, мне это удалось.
От всей этой доброты и заботы я прямо растаял и совсем уже расслабился. Я купался в этом окситоцине и, подогретый жарким экваториальным солнцем, не хотел уже никуда уезжать. Плевать на всё, будь, что будет! Эти наркотики были настолько сильны, что я готов был уже нарушить все визовые правила и остаться здесь на долгое время. Опьянённый этой любовью, я всерьёз уже рассматривал варианты остаться здесь в постоянку. Как я буду жить, чем я буду заниматься – я искал ответы на эти вопросы, и они у меня были.
Так почему же я не остался? Почему же я передумал там жить, если меня всё устраивало? Потому что это лёгкий путь. Здесь мне не нужно ничего особого делать – я всё равно буду иметь успех, потому что я – белый, потому что я – вайтман! И только лишь по моему происхождению, только лишь оттого, что я оказался счастливым обладателем белой кожи, я являюсь кем-то могучим и успешным. Но эти мысли мне омерзительны и крайне неприятны, я не хочу быть таким, кем я являюсь только лишь из-за цвета моей кожи. Точно так же, как и тёмнокожие люди в некоторых местах де-факто являются людьми второго сорта. Это неправильно! То, как они ко мне относятся, как они меня любят и ценят, почему же я должен считать их кем-то ниже себя, людьми второго сорта?! Они – мои друзья, они – моя семья, и здесь я – не вайтман, морально здесь я – папуас!
Постоянно наблюдая их тёмные тела, не видя своего зеркального отражения долгое время, я как-то привык уже к ним, и они привыкли ко мне, поэтому я забывал, что я какой-то другой, и начинал вести себя, словно я – один из них, словно я уже перевоплотился и стал папуасом.
Ванимо
Опьянение – опьянением, но виза не бесконечная, а всего на 60 дней. 27 декабря срок моего пребывания заканчивался, и я должен был покинуть территорию Папуа – Новой Гвинеи. Я размышлял про то, когда именно мне поехать, ведь там дело к Новому году уже идёт, где я буду встречать Новый год: здесь, или в Индонезии. После ПНГ я планировал поехать в Индонезию, на остров Най, на котором проживают мои друзья – первая моя заграничная семья, там я уже бывал ранее. Но в индонезийском консульстве с визой мне отказали, точнее, им необходимо письмо от местного жителя, копия его ID-карты. Такого письма у меня не было и поэтому я мог въехать в Индонезию лишь на 1 безвизовый месяц, когда как визу можно продлевать до полугода. Я решал, просрочить ли мне визу или выехать в срок.
Ванимо
Почтовое отделение
Администрация провинции Сандаун
Аэропорт Ванимо
Рождественское настроение в больнице Ванимо
Потом я узнал, что скоро в Ванимо будет проходить чемпионат по футболу, в котором будут участвовать команды из различных дистриктов и деревень. Поэтому большая часть людей поедет жить в Ванимо на время проведения Чемпионата, а это 2-3 недели. Кто-то будет играть, кто-то просто тусоваться там в качестве болельщика, там же и Рождество, и Новый год, короче, надо ехать в Ванимо.
Я запланировал поезду в Воскресенье, сегодня – пятница, мы ложимся спать. Вдруг я просыпаюсь от громких криков, кто-то в деревне напился и кричит что-то, кричит на пиджинге, но одно слово я смог понять предельно точно, это слово – вайтман. Потом я прислушался, и услышал уже фразу “Whiteman! Go Away!” – “Вайтман! Убирайся прочь!”. Что за фигня, подумал я. Вышел на крыльцо, включил фонарик и увидел пьяного в драбадан Изекиля, который просто озверел и выгонял меня из деревни. Я спросил у него: “Почему ты меня выгоняешь, что я тебе плохого сделал?” – Ибо для меня это было как-то дико слышать. Он что-то пробормотал про то, что я плохой, то, что я принесу беду в их деревню, почему я так долго у них живу, и на туриста я совсем не похож, туристы так долго не задерживаются!
“Bull shit! Что за бред?”- Спросил его я, – “Relax and don’t make a noise! Успокойся и не создавай шум”. Другие жители тоже что-то ему кричали, короче, я плюнул и ушёл спать дальше. Но уснуть я не мог, не потому, что я его боялся – он на ногах-то еле стоял, но оттого, что у меня возник диссонанс, ведь с одной стороны они все чуть ли не клялись мне в своей привязанности, просили оставаться, предлагали деньги на визу, и он сам был ко мне очень добр, но на деле оказывается, есть недовольные мной, те, кто держали это недовольство в себе, а оно росло и множилось.
Сколько их, таких? Что ещё они про меня думают? А может, я что-то сделал не так, нагрубил кому-то или мало внимания уделял? Какая во мне проблема, какой изъян? А ведь меня и ранее спрашивали, турист ли я? Я им отвечал, что мои цели иные, я изучаю общество и снимаю фильм. В моей голове не уживались эти два понятия и поэтому я решил дождаться утра, собрать свои вещи, и уехать на день раньше.
Днём раньше, днём позже – в данной ситуации роли это не играло. Так уж совпало, что я в любом случае планировал уехать в воскресенье. И поэтому я не стал дожидаться воскресенья, собрал свои вещички и пошёл ждать машину до Ванимо. Люди отговаривали меня, извинялись за него, но я решил уехать сейчас, чтобы тем самым немного пристыдить его и вызвать народное негодование (что я успешно в итоге сделал). Попрощался с ними, прыгнул в кузов и поехал в Ванимо. Это было моё последнее утро в Сомбое.
В Ванимо семья имеет большой дом, который принадлежит одному большому человеку. Белден Нама – член парламента от провинции Сандаун, грубо говоря – депутат. Большая шишка, биг бос. Человек очень добрый, справедливый, сам родом из Сомбоя. Я с ним познакомился, люди объяснили ему ситуацию про мою визу, и он дал мне денег, в общей сложности, 600 кина. Однако из-за его большой занятости мне пришлось ждать его долгое время, и моя виза была уже просрочена. А когда я пришёл за продлением, то в принципе продлить её мне согласились, но сказали, что я должен делать не туристическую визу, а рабочую, что я якобы журналист. Дурья моя башка, угораздило меня сказать, что я снимаю фильм для ютьюба! Вот и зарядили они ценник не в 400 кина, а в 1000, или даже 2000 – я точно уже не помню.
Вид на бухту Ванимо
Так как продлевать визу на таких условиях я отказался, сотрудница миграционки мне сказала, что изымает мой паспорт, и я должен покинуть территорию ПНГ завтра. А паспорт я получу на границе. Меня депортируют. Я возмущался, но ничего поделать не мог. Ладно, хрен с ним! Завтра поеду в Индонезию!
Навестил Лидо
На пару дней ходил в Лидо, хотелось навестить своих старых друзей. Остановился также у Ника в хижине, поставил палатку, а сам всё время проводил на кухне у Кингсли. Мы болтали о том да сём. Кстати, когда я увидел Ненси, то у неё вся рука была покрыта гипсом, я спросил, где ты так упала? Она ответила, что руку ей сломал Кингсли, он ужасный муж и прочие эмоции. Она избегала его общества и только лишь с моим приездом она стала заходить на кухню для общения со мной, в итоге они помирились. Тут не до ссор уже, когда вали (на языке Лидо – белый человек, вайтман) приехал. Вали сплачивает людей!
Расписался на гипсе у Ненси
Всё бы ничего, но как-то раз я обнаружил, что у меня пропало 100 кина одной купюрой. Я не стал кого-то обвинять, потому что я не знал, где у меня их стащили, здесь или в доме Белдена, ибо там тоже был проходной двор. Пропала – и хрен с ней, всё равно не найти, чё печалиться? Тем более, эти деньги мне дал брат Белдена – Боб, тоже хороший мужик, кстати.
Потом, перед самим отъездом, после принятого завтрака и болтовни с Кинглси и Ненси, я решил поехать назад в Ванимо. Подошёл к своему рюкзаку, который лежал в доме Ника, расстегнул его, чтобы проверить, все ли вещи на месте. Но так как парень я продуманный, то в такие смутные моменты всегда оставляю некий сигнал на своих вещах. Застегнув рюкзак, я расположил застёжки молнии таким образом, чтобы запомнить их расположение, и если кто-то будет открывать его, то я сразу это замечу.
Рюкзак кто-то трогал – я увидел это сразу! Заглянул – нет фотоаппарата! Спокойно, без паники, держи себя в руках! Но держать себя в руках было сложно, потому что хрен бы с ним, с фотоаппаратом, но на флешке хранятся все мои видео и фотофайлы, которые я наснимал за это время. А сюда я приехал именно для того, чтобы снимать фильм, и даже пробовал собирать деньги через интернет, короче, всем наобещал, что будет фильм.
Я спокойно, точнее, в меру гневно, сообщил о своей пропаже, люди взбудоражились. Кто? Где? Кто посмел? – Мы не трогали, – сказал Ник, но вот именно его я и подозревал, ибо уж каким-то странным он мне показался в это время. Тут и его гулящая жена вернулась, мотала ему нервы, они ругались вчера вечером и со здоровьем какие-то проблемы. И ещё тебя, вайтмана, нам здесь не хватало! Свалился ты, как снег на голову! Короче, после криков и ругани, угроз, агрессии и отборного русского мата, я выяснил, что фотик спёр Ник. Я сразу успокоился, потому что знал, что он у Ника, а не у какого-то негодяя, который уже везёт его продавать в город.
Я приступил вежливо и спокойно уговаривать его отдать его мне. Причём я реально уже не испытывал почти гнев, так как он перерос в какую-то жалость. Я смотрел в глаза Ника и видел такое отчаяние, такую беду, что я просто физиологически не мог испытывать к нему гнев! “Ну и довела его эта стерва,” – подумал я! “Брат Ник, отдай мне камеру, ты же знаешь, что я небогатый, и она для меня очень дорога, я не уйду до тех пор, пока не верну её!” Спокойными обычными уговорами, словно тот психолог, который пытается отговорить какого-то бедолагу прыгать с крыши, я уговорил Ника вернуть мне фотик, и он вернул. Конечно, разозлился, от того, что не получил с меня денег, которые просил за него, и от того, что попал в такую неприятную ситуацию, опозорился перед людьми, тогда как он совсем не плохой человек! Кстати, потом в Ванимо я встречал их маму, которая всячески извинялась передо мной за Ника и его жену, и сказала, что не так давно Кингсли выгнал её из деревни – это она спёрла мою сотку.
Малярия
Пока я жил в ПНГ, меня атаковало огромное количество комаров, причём меня кусало гораздо больше, чем местных. Ещё в Джакарте я затарился антималярийными таблетками, сульфатом хинина. Эти таблетки я успешно тестировал на местных. Почти до самого конца моего пребывания я удивлялся, что до сих пор не заболел малярией, тогда как местные при мне болели часто. Почему так? Почему она меня миновала? Я даже ждал её, когда она наступит, чтобы вылечить её таблетками и поставить галочку, что переболел! Своего рода посвящение в путешественники. Но я глупец, ребята, потому что так думал!
Первые симптомы я ощутил в Ванимо, когда жил вместе с ними в доме Белдена. Я тут же пошёл в больницу, чтобы сделать экспресс-тест на определения плазмодия. И тест показал негативный результат, малярии нет! Мне дали панадол (парацетамол) и сказали пить по 2 таблетки (1 грамму) каждые 6 часов. Кстати, у темнокожих людей дозировка парацетамола в 2 раза выше, чем у европеоидов, потому что все болезни у них проходят более стремительно, чем у нас, северян, поэтому им нужна гораздо большая доза, чтобы снять симптомы.
Делал тест на малярию
Но у малярии лихорадка имеет цикличность: сначала температура поднимается, а затем падает, вот это падение я списывал на действие панадола, который, конечно же, действовал, но это был не грипп! И только потом уже я узнал, что экспресс-тест был лишь для выявления одного вида малярийного плазмодия – тропической формы (самой оголтелой) и мою форму (vivax) он не выявлял! Поэтому я думал на грипп и различную простуду. В итоге я так и уехал с малярией в Россию и до сих пор являюсь носителем.
Эпилог
Я пробыл в Папуа – Новой Гвинее 71 день, просрочил визу на 11. Я получил очень ценный и разнообразный опыт. Узнал много нового и интересного про общественное устройство, причём как традиционного общества, так и нашего с вами (нетрадиционного). Попробовал много нового и таки да – был женат на папуаске!
Чтобы совсем уж тут перед вами не завираться, смею заметить, что жизнь здесь не всегда у меня была сладкой, бывали и проблемы, как те с воровством, пьяными местными, малярией, депортацией и некоторые другие.
Уже в Бангкоке
Но если убрать все эти минусы, точнее, просто закрыть на них глаза и видеть всё через призму розовых очков, то Папуа – Новая Гвинея безусловно представляется райским местечком. Если не обращать внимание на антисанитарию, грибок у каждого второго жителя по всему телу, малярию, алкогольную девиацию и воровство, вызванное безработицей, если всё это оставить в сторонке и не замечать этого, то что мы можем увидеть в итоге? Мы увидим именно ту тропическую романтику, о которой многие так мечтают. Когда странник приезжает в племя туземцев, женится на дочери вождя и живёт вместе с ними в гармонии с природой. Словно герой Дастина Хофмана в фильме “Маленький большой человек” или Кевина Костнера в “Танцующий с волками” – белый вайтман с Большой земли – и племя индейцев.
Вся эта романтика, которую мне так чертовски хотелось ощутить на себе, что я и закрыл глаза на все эти вещи, позволяя себя обманывать данной действительностью. Я истово уверовал в то, что мне удалось наконец найти такое место, которое мы можем увидеть только в художественном кино, в котором точно так же опускаются все эти ненужные моменты и зрителю преподносится лишь одна романтика. Но, несмотря ни на что, что бы я ни говорил и какой бы негативный опыт я ни имел, друзья мои, всё же это Папуа – Новая Гвинея – Земля обетованная!
Автор: Олег Приходько, источник
(5 оценок, среднее: 5,00 из 5)
Загрузка...
